– Мэнди меня любит, – подтвердил Райнгартен в унисон его мыслям. – Я, конечно, понимаю, что ещё она любит новые платья к каждому придворному сезону, фамильные украшения нашей семьи, экипаж с арлезийскими лошадками и прочие приятные мелочи. Но какая разница? Это моя жена, и я могу и хочу её баловать. Право, её улыбка этого стоит! А сейчас… Сейчас она носит моего наследника. Наследника, понимаете!

– Вполне понимаю, – кивнул Грегор. – И вы… беспокоитесь?

– Просто с ума схожу, – ещё доверительнее признался стихийник. – Я выбрал Вальдеронов и посоветовал Эжену взять сестру Мэнди, потому что эта семья отмечена Всеблагой Матерью. Нет, никаких сильных магов! Но у них уже много поколений исключительно здоровые и крепкие дети, а женщины рожают легко и всегда остаются в живых. Знаете, в моём возрасте это уже важно! Я не хочу терять ни жену, ни детей, слишком долго выбирал. А Вальдероны – густая сильная кровь, хоть и не золотая. Да и покровительство Всеблагой… У Мэнди нет искры, зато «зелёная рука». Видели бы вы, как цветут розы в нашей оранжерее! Лучше, чем от моей магии, представляете? И чтобы всё это рухнуло в один момент из‑за какого‑нибудь… завистника? Который увидит наше счастье и…

Он осёкся, и Грегор понял, что Райнгартен действительно разволновался. Этот хладнокровный интриган! Впрочем, его можно понять. Оба кузена действительно немолоды. Нет, любой маг в их возрасте по‑мужски ещё в самом соку! Но хочется ведь не просто увидеть сына, но и воспитать его! А там ещё и внуков дождаться. Его, Грегора, дед ушёл слишком рано, Грегору тогда и двадцати ещё не было. А с отцом, отлучённым и изгнанным в поместье, они никогда не были близки… И смерть деда стала первой огромной потерей Грегора. Так что Райнгартена ещё как можно понять. Безопасность семьи – это святое!

– Какие завистники, Этьен, вы о чём? – поспешил он успокоить будущего счастливого отца. – Защиту на вашем особняке делал мой дед, и я прекрасно её помню, потому что был его подмастерьем. Она великолепна! Её направленным проклятием на крови не пробьёшь! Вы же не хотите сказать, что Стефан Чёрный Глаз плохо знал своё дело? Но, я, конечно, завтра заеду и тщательно всё проверю. Просто, чтобы вы не переживали.

– Благодарю, Грегор! – Стихийник посмотрел на него с искренней теплотой. – Буду у вас в долгу. А сейчас, простите, я вас покину.

– Ну, разумеется, – с улыбкой согласился Грегор. – Может, вам взять отпуск? Не знаю, как буду обходиться без вашей помощи, но…

– Даже не знаю… Нет‑нет, сейчас я точно не брошу дела! Но ближе к родам… Если будет необходимость, я непременно воспользуюсь вашим любезным предложением! Вы же понимаете!

– Безусловно! – кивнул Грегор. – Мои наилучшие пожелания леди Аманде!

Райнгартен торопливо поклонился и поспешил уйти. Грегор посмотрел ему вслед и вздохнул, понимая, что завтра придётся отложить любые дела, но съездить в особняк Райнгартенов. Давно он не ставил защиту на такие старые дома. Нужно ещё записи деда посмотреть, там должны быть схемы плетений и ключи к ним. Без них, пожалуй, и не разобраться. Королевский некромант Стефан Бастельеро славился невероятно изощрёнными работами по защите родовых поместий, и Грегор точно знал, что эта слава заслужена. В столице почти все особняки Трёх Дюжин зачаровывал именно он. Разве что Аранвены и Эддерли обходились сами, да ещё род Вольдеринг, с которым у Бастельеро была давняя вражда. Ну так Вольдерингов полсотни лет назад и вырезали подчистую! Нет‑нет, Бастельеро здесь были ни при чём! Но кто знает, как бы обернулось дело, защити их дом Чёрный Глаз…

«А ведь мне придётся оказать Райнгартенам услугу и не только поэтому, – подумал Грегор с ещё большим удивлением. – Если я собираюсь жениться на Айлин Ревенгар, ей понадобятся подруги соответствующего круга! Леди Райнгартен – это подходящее знакомство для моей жены и будущей матери моих детей. А их дети… Ну, кто знает, возможно, у них будет не такая уж большая разница в возрасте с моими? Для игр, может быть, и не подойдёт, но для будущего брака… Претёмная, о чём я вообще думаю?! – Его снова прошила ледяная тоскливая тревога, не столько утихшая в последние дни, сколько загнанная глубоко внутрь бесконечными делами и заботами. – Айлин неизвестно где! Что бы там ни говорил канцлер, но она в опасности! Постоянной! А я не могу отлучиться из столицы даже на несколько дней и должен ждать новостей, как умирающий от голода – подаяния! Право, позавидуешь Роверстану, который бросил всё и уехал по делам!»

Он представил завтрашний день, бесконечный, как все дни до него и ещё много‑много дней после. Разрушенная Академия, в которой одновременно делают ремонт, учат здоровых, лечат выживших и всё ещё хоронят павших! Встречи с родителями, что пришли требовать ответа за смерть своих детей! Да, с большинством из них беседовали магистры гильдий, но мать Аделин Мэрли вчера прорвалась на приём к самому Грегору. И он предпочёл бы ещё раз с пустым резервом отбиться от демонов, чем объяснять женщине, как могло случиться, что он, некромант, бывший в гуще боя, уцелел, а юная целительница погибла.

А ещё была столица, где на окраинах до сих пор ночами вспыхивали потасовки обнаглевших разбойников с солдатами! Иногда Грегору хотелось пройти по трущобам, глядя на них Чумным взором! Потом останется только пустить хороший пал, сжечь вонючие хибары дотла вместе с трупами и остановить огонь на подступах к другим кварталам! В такие моменты его мутило от самого себя, но злость и брезгливость упорно твердили, что честных и работящих ремесленников там не осталось, все, кто мог, сбежали во время бунта и нашествия демонов. Остались те, кто либо сам грабит, либо скупает краденное и награбленное, либо живёт за счёт тех, кто этим занимается. А крыс травят скопом, не разбирая, какая из них больнее кусается.

Потом он всё‑таки устало одёргивал себя и заставлял вспомнить, что кто‑то из бедняков мог остаться просто потому, что им было некуда бежать. А эти люди нужны столице, как навоз нужен полям. Да, он воняет и непригляден на вид, но Претёмной Госпоже виднее, кому рождаться в Трёх Дюжинах, а кому – простолюдином. И не её Избранному мешать планам своей покровительницы.

«Я просто хочу, чтобы всё было, как раньше, – устало подумал он, опираясь о перила. – Так, как уже никогда не будет. Но если Претемнейшая сжалится и вернёт мне хотя бы Айлин Ревенгар… клянусь, я сумею защитить её. С этой несносной девчонки волосок больше не упадёт, я убью любого, кто посмеет сказать о ней плохо… Ну почему, стоит мне найти то, ради чего можно жить, как у меня это отнимают?! Хорошо Райнгартену, женившемуся на домашней кошечке в человеческом обличье. Ласковой, игривой и безмозглой… Да если бы я мог полюбить такую! Обе леди Райнгартен, вместе взятые, не стоят одного рыжего локона Айлин Ревенгар, такого же дерзкого и непослушного, как она сама. Как я смогу сделать её счастливой?! Но… это единственное, что сделает счастливым меня самого. Только бы она осталась в живых! Только бы…»

Остановиться на обед у них не получилось. Аластор слишком поздно сообразил, что стоит выехать из леса, и набрать хвороста для костра будет не так уж легко. Вдоль большой дороги каждую случайную деревяшку исправно поднимали другие путники, проехавшие здесь раньше. Так что Фарелли на ходу вытащил из сумки кусок копчёного сыра, поломал его, и все трое слегка утолили голод, жуя твёрдые солёные кусочки, вкусно пахнущие дымом. Хлеба к сыру, увы, не было, да и дичи вблизи от дороги не водилось, так что к вечеру Аластор решил свернуть в холмы, чтобы набрать для костра хотя бы сухой прошлогодней травы и каких‑нибудь прутьев.

– А я думал, что мы до самого Керуа будем ехать лесом, – признался неунывающий итлиец.

Он надрал изрядную охапку толстых сухих стеблей, растущих на склоне холма, и обложил ими котелок, понимая, что надолго топлива не хватит.

– Перед Керуа ещё будут леса, – сказал Аластор, рассматривая карту. – Но здесь удобно срезать дорогу и проехать пустошами. Они начинаются вон там, за холмами. Насколько я помню рассказы отца, это граница Озёрного края, так что без воды не останемся, да и дичь на маленьких озерках наверняка водится.