– Профана и адептку?! – рявкнул он, стоя посреди кабинета Грегора. – Нет, милорд! Вы поручили мне незаконно задержать бастарда королевской крови и совершеннолетнюю леди, полноценную боевую магессу!

– Полноценную?! – рявкнул Грегор. – Ей еще шесть лет до выпуска!

– Мои поздравления ее наставникам! – съязвил Кастельмаро. – Будь у нас во время фраганской кампании на передней линии десяток таких девочек… Вы только посмотрите, чем она меня приложила!

Грегор вгляделся и замер в растерянности. Энергетическую структуру Кастельмаро наотмашь, словно ударом палаша, разрубила жирная черная линия. След «Могильной плиты». Да быть не может! Он только собирался дать ее Воронам в этом году! Откуда девчонка могла узнать это заклятие? И как вообще ухитрилась применить?!

– Это она вас?

– А кто?! – не выдержав, заорал Кастельмаро. – С тридцати шагов одной рукой запустила! У меня щиты слетели, будто и не ставленые! А она мне со второй руки тут же добавила Молотом! А потом с третьей…

– С третьей? – уточнил Грегор, лишь бы хоть что‑нибудь сказать, и услышал тихий смешок пленного.

Проклятый месьор даже не потрудился опустить взгляд и смотрел так, словно сегодня на его глазах Дорвенант подписал капитуляцию Фрагане! Грегор подумал, что нужно выяснить, какое отношение фраганец имеет к Вальдерону, но это могло подождать.

– Мои извинения, – буркнул Грегор, протянул руку и убрал остатки «Могильной плиты», вытянув некроэнергию из силовых линий Кастельмаро.

Боевик потер ладонью ребра куда, должно быть, пришелся удар Молота, – интересно, первый или второй? – и посмотрел на Грегора с неожиданно спокойной холодной злостью.

– Вы ввели меня в заблуждение, – процедил он. – Я полагал, что спасаю невинную девицу, обманутую негодяем, а вы втянули меня в политику! Этот месьор, – последовал раздраженный кивок в сторону фраганца, – утверждает, что девушка уехала с юным лордом по своей воле. И знаете, я не вижу ни малейших причин ему не верить! Во‑первых, он поручился словом чести, а во‑вторых, это же дочь Дориана! Теперь я скорее поверю, что она сама похитила своих спутников! И скажите на милость, Бастельеро, когда вы собирались мне сообщить, что юноша – сын покойного короля? Когда меня взяли бы под стражу по обвинению в государственной измене?

– Он непризнанный бастард, – бросил Грегор. – До обвинения дело бы не дошло.

– Да неужели? – вернулся Кастельмаро к прежнему язвительному тону, который от него, всегда такого почтительного и любезного, слышать было просто дико. – Это, конечно, все меняет! А мою честь, милорд, вы ни во что не ставите? Не знаю и знать не хочу, какие интриги плетутся вокруг этого юноши… впрочем, нет! Теперь, когда я вашей милостью сам в них замешан, пожалуй, хочу! Но вот что я вам скажу, милорд! Я доверял вам как своему командору и другу. Если бы вы открыто сказали, что вам нужно, я исполнил бы любой ваш приказ. Да я бы на плаху пошел, ни о чем не сожалея и полагая, что вам лучше знать, как распорядиться моей жизнью! Я по‑прежнему уважаю вас, но доверять, как прежде, больше не могу. – Он помолчал и нанес онемевшему Грегору последний удар. – Полагаю, если юная Ревенгар не посвятила вас в свои планы, у нее были для этого веские основания.

– Я уже принес вам извинения, – сдерживая бешенство, напомнил Грегор. – И, пожалуй, готов принести их снова. Надеюсь, этого достаточно? Или я должен вам что‑то еще? А теперь, если позволите, я хочу задать пару вопросов не вам.

Он снова глянул на фраганца, выдержавшего его взгляд с удивительным для профана и пленника хладнокровием. Наемник? Если и так, то весьма доверенный. Получается, это именно он рассказал Эдвину Кастельмаро, что сопровождал не просто молодого дворянина, а королевского бастарда. Плохо…

Кастельмаро зол и, надо признать, имеет на это все основания. Действительно, некрасиво получилось. А главное, неосторожно. Лорду из Трех Дюжин молчать не прикажешь, и очень многие теперь могут узнать, что Грегор посылал людей за последним Дорвенном. Как же некстати! И что бы этому фраганцу не помолчать о тайнах своего нанимателя или кто там ему Вальдерон‑старший?

– Имя и звание? – отрывисто спросил Грегор. – Что вы делали в отряде лорда Вальдерона?

Однако узкие и бледные, несмотря на общую смуглость, губы тронула усмешка.

– Если я гость, – с прекрасным дорвенантским выговором произнес фраганец, – то хозяин представляется первым, а если пленник – то не обязан вам ничем, кроме заявления, что я дворянин и требую соответственного отношения. К тому же в плен меня взяли не вы, а вот этот достойный месьор, – покосился он в сторону Кастельмаро. – Если он не является вашим подчиненным, то отчитываться я буду только ему, а с вами намерен говорить исключительно по его прямому приказу. Между прочим, а на каком основании меня вообще взяли в плен? Помнится, война давно закончилась.

– Вы, кажется, не вполне понимаете свое положение, – сохраняя остатки хладнокровия, сообщил Грегор. – Вы участвовали в похищении леди из Трех Дюжин…

– Ну так вызовите меня в суд, милорд, – преспокойно заявил проклятый фраганец. – А я приведу пару десятков свидетелей, что девица уехала с юным лордом добровольно. И кстати, она совершеннолетняя. Позвольте узнать, по какому праву вы распоряжаетесь ее судьбой? Вы ее родственник? Опекун? Отвергнутый поклонник? Я дал бы полный отчет тому, кто имеет право спрашивать, но не понимаю, какое отношение к ее выбору спутников имеете вы.

Грегор открыл рот, чувствуя, как пальцы сами собой складываются в безобидное, но весьма неприятное проклятие. Не убить наглеца, даже не покалечить – но проучить определенно стоит! Безымянный месьор явно забыл, в чьей стране находится и кто перед ним! Их взгляды скрестились, и Грегор увидел, что фраганец понял его намерения, но лишь плотнее сжал губы, блеснул глазами и выпрямился.

Грегору не хватило двух мгновений!

– Довольно! – раздался полный холодной ярости голос Кастельмаро. Опытному боевику жест Грегора был еще понятнее, чем фраганцу. – Простите, милорд, вы забываетесь! Этот человек не нарушил законов Дорвенанта и не подлежит вашему суду. А что касается нашей стычки, то он мой пленник, а никак не ваш. Надеюсь, мы с ним уладим этот вопрос к общему удовлетворению. Без вас, – добавил он мстительно.

– Безусловно, – усмехнулся фраганец и вдруг покачнулся, а его лицо уже полностью залила бледность.

– Какого Баргота? – воззрился на него Кастельмаро. – Я же не успел! Точно помню, что бил по лошади!

– Не вы, – прошептал месьор и завалился на плечо невольно подхватившего его боевика, который скривился от боли в ребрах, но пленника удержал. – Демоны. Еще в поместье. Мерзкие твари…

– Вот! – мрачно заявил Грегору внезапно переметнувшийся на сторону врага Кастельмаро. – Пока я делаю глупости по вашему приказу, Дорвенант от демонов спасают фраганцы! Простите, милорд, мы к целителям!

И почти волоком вытащил едва передвигающего ноги месьора за дверь.

Грегор закрыл глаза, длинно выдохнул и понял, что больше всего на свете хочет запустить в стену кабинета «Могильной плитой». Кстати, откуда Ревенгар, Баргот ее побери, все‑таки взяла ее формулу?!

Он сплел пальцы перед собой и понял, что прямо сейчас понятия не имеет, как объяснить случившееся канцлеру. А ведь Аранвен обязательно обо всем узнает! У него везде глаза и уши. И стоит Кастельмаро рассказать хоть кому‑нибудь, что произошло…

Чего доброго, Ангус решит, что Грегор хотел использовать мальчишку Вальдерона в каких‑нибудь политических играх! Нет, с Аранвеном нужно поговорить немедленно. Канцлер – человек в высшей степени разумный, он поймет… Может быть, он даже поможет? Айлин просто необходимо найти и остановить! Баргот с ней, с репутацией взбалмошной девицы, брак все прикроет! Но что она задумала?! Скрыться вместе с мальчишкой и переждать нашествие демонов?! Наверняка!

Ведь не могла же Айлин всерьез предположить, что справится с ритуалом, который рассчитал Грегор? Каким образом?!